utf-8Потомственный самозванец

Потомственный самозванец

Многие современники Смуты видели причину грозных потрясений своего времени в злодейском убийстве царевича Дмитрия. Однако мимо их внимания прошло то, что Смутное время, начавшееся с убийства одного ребенка, завершилось казнью другого - Ивана, "царевича Ивана Дмитриевича", сына Лжедмитрия II и Марины Мнишек,получившего прозвище Воренка.

Сын самозванца родился через несколько дней после его смерти и был признан сторонниками Лжедмитрия II "благоверным царевичем". Над жизнью несчастного ребенка тяготело его происхождение - сын мнимого царя был обречен разделить судьбу самозванческого движения. Самим своим существованием он представлял потенциальную династическую опасность, которая усиливалась тем, что вскоре малолетний претедент обрел сторонников среди казаков и бывших тушинцев.

Приверженцы "легитимной власти"(королевича Владислава, Земского собора, Романовых) были суровы к малолетнему самозванцу. Авраамий Палицын писал, что после смерти Лжедмитрия II "остася сука[Марина Мнишек] со единым щенятем. К ней же припряжеся законом сатанинским поляк Иван Заруцкий, показуяся, яко служа ей и тому выблядку". Летом 1611 г. патриарх Гермоген призывал служилых людей и казаков, чтобы они "стояли крепко в вере" и заявлял: "Отнють на царство проклятого Маринкина паньина сына... не благословляю."

Первоначально Калужский лагерь признал права Воренка, но вскоре былые сторонники Лжедмитрия II присягнули королевичу Владиславу. Марина Мнишек с сыном перебрались в Коломну.

Имя "царевича" Ивана Дмитриевича вновь оказалось на слуху летом1611 г. Казачьи отряды в Первом ополчении возглавлял атаман Иван Мартынович Заруцкий - один из выдающихся деятелей смуты, судьба которого типична для того времени, породившего массу смелых авантюристов.

Польский шляхтич Иван Заруцкий провел свое детство в татарском плену, а когда вырос, бежал к казакам. За храбрость и решительность он был выбран в старшины, а затем стал атаманом. В 1607 г. он принял деятельное участие в зарождении интриги Лжедмитрия II, став одним из творцов нового самозванца. В 1608 г. с отрядом 5000 донских казаков Заруцкий присоединился к Тушинскому лагерю и получил чин боярина и должность начальника Казачьего приказа - учреждения, не существовавшего в системе органов государственного управления Московского государства. Летом 1609 г. Заруцкий с казаками спас Тушино, остановив натиск войск Шуйского на реке Ходынке.

После распада Тушинского лагеря он ушел в Калугу, а затем присоединился ко Второму ополчению. Именно во время стояния под Москвой Первого ополчения, по свидетельству " Нового летописца", у Заруцкого с казаками и некоторыми боярами и дворянами появилась "лукавая мысль" посадить Воренка на царство. Вскоре после этого интриги Заруцкого стали причиной убийства одного из руководителей Первого ополчения, П.П.Ляпунова.

После появления Лжедмитрия III Заруцкий выступил за признания нового самозванца, но, когда эта авантюра провалилась, вновь обратился к кандидатуре Ивана Дмитриевича. Современники утверждали, что Заруцкого и Марину Мнишек связывала личная привязанность. Согласно Пискарескому летописцу, Заруцкий " жену свою постриг, а сына своего послал в Коломну к ней, Маринке, в стольники, а хотел на ней жениться, и сести на Московское государство, и быти царем и великим князем".

Глава Второго ополчения, князь Д.М. Пожарский, призывал не признавать Воренка. Заруцкий пытался противостоять движению ополчения к Москве и послал в Ярославль казаков убить Пожарского, но этот замысел не удался. Тогда 28 июля 1612 г., И.М. Заруцкий увел из подмосковных таборов своих сторонников-казаков(числом до двух с половиной тысяч).

История похода И.М.Заруцкого и его попытка утвердиться в Астрахани, провозгласив государями "царицу Марину Юрьевну и царевича Ивана Дмитриевича", детально описана в монографии А.Л.Станиславского. Казаки Заруцкого двинулись из-под Москвы в Коломну и вскоре, ограбив город, покинули его. Из Коломны Заруцкий пошел на Переславль-Рязанский, но был отражен и засел в другом городе Рязанской земли - Сапожке.

Противостояли Заруцкому служилые люди Рязанщины и воевода Второго ополчения М.А.Вельяминов, который смого мобилизовать служилых инородцев края - мещеру, мордву, кадомских, и темниковских татар. В то же время немалое количество служилых людей Рязанской Украины, в том числе служилые по прибору - стрельцы и пушкари, поддерживали Заруцкого и "царевича" Ивана. Еще в начале 1612 г. арзамасские стрельцы хотели целовать крест Ивану Воренку; сторонники сына Марины Мнишек убивали, пытали и вешали дворян и детей боярских.

Осенью 1612 г. положение Заруцкого было критическим, но, неожиданно для земских воевод, власть Воренка признали большинство городов Рязанской земли - Михайлов, Пронск, Ряжск, Донков, Епифань. Верх в этих городах взяли служилые люди по прибору и мелкие землевладельцы, традиционно связанные с вольным казачеством.

Избрание на престол царя Михаила Романова существенно поколебало позиции Заруцкого. В марте 1613 г. он завязал переписку с правительством новоизбранного царя. В тенденциозной официальной передаче содержание грамот Заруцкого сводилось к стремлению выдать Марину с сыном, поскольку "детца ему негде".

Из полков Заруцкого началось дезертирство, возникли разногласия между самим атаманом и Мариной Мнишек. Согласно показаниям перебежчиков "Зарутцкой-де будто хочет итти в Кизыл-баши[Персию], а Маринка-де с ним идти не хочет, а зовет его с собой в Литву". Так или иначе - Заруцкий ушел из Рязанской земли, двинулся было к Туле, после жестокого боя взял Крапивну, но затем повернул на юг, к Ливнам и Воронежу.

Под Воронежем отряд Заруцкго настигло войско царского воеводы князя И.Н. Одоевского. В конце июля - начале июля между силами Одоевского и Заруцкого произошло несколько сражений, исход которых не вполне ясен. Во всяком случае, Заруцкий, сохранив определенное число своих сторонников, переправился через Дон.

Пройдя через степи, Заруцкий подошел к Астрахани и был принят астраханцами, которым объявил, что Московским государством "Литва завладела". В Астрахани Заруцкий, по-видимому, утверждал, что жив и царь Дмитрий Иванович. Сохранилась челобитная, поданная в Астрахани на имя царя Дмитрия Ивановича, царицы Марины Юряевны и царевича Ивана Дмитриевича. Заруцкого, Марину и Ивана Воренка признал ногайский князь Иштерек и население терского городка.

Заруцкий пытался опереться и на персидского шаха Аббаса и вступил с ним в дипломатическую переписку, но дни атамана были уже сочтены. Казачий предводитель грабил В Астрахани персидских и среднеазиатских купцов, пытал и казнил "добрых людей", разъезжал по городу с ногаями и хвалился пойти походом на Казань: "Знаю я московские наряды: покамест люди с Москвы пойдут, я до той поры возьму Самару, да и над Казанью промысел учиню".

Однако агитация, которую вело против Заруцкого правительство царя Михаила Федоровича, возымела свое действие. Казаки, собравшись в круг, ругали Заруцкого и Марину и склонялись к тому, чтобы перейти на сторону законного государя. Насилие, творимое Заруцким и его сторонниками, возмутило и астраханцев. Весной в городе началось восстание; Заруцкий сел в осаде в городском кремле.

К этому времени к Астрахани подтянулись первые отряды войска И.Н. Одоевского. Ночью 12 мая 1614 г. Заруцкий с Мариной, Иваном Воренком и казачьим отрядом вырвался из Астрахани. Стрелецкий голова В. Хохлов нанес ему поражение, но атаман с царицей и ее сыном спаслись и бежали к Яику. 24 июня они были окружены войском стрелецких голов Пальчикова и Онучина в Медвежьем Остроге - и выданы казакам.

Опасаясь присутствия пленников в Астрахани, Одоевский немедленно отправил их в Москву. Их везли раздельно; атамана сопровождали 230 стрельцов, Марину с сыном - 600. В случае нападения "воровских людей" охране было наказано убить пленников. В Москве атамана Заруцкого предали мучительной казни - посадили на кол; несчастного "царевича" Ивана повесили, а Марина была заточена в тюрьме. По русским известиям, она умерла с горя, согласно польским - задушена. Жители Коломны до сих пор называют одну из кремлевских башен Маринкиеной , говоря, что в ней содержалась в заточении Марина Мнишек.

На этом история самозванцев Смутного времени завершилась, однако у нее имеется краткий эпилог.